Музей, который построила Илана

43. 44. 45. Что поражает более всего в доме И. Гур – вот эта сумасшедшая эклектика, когда в центральном зале на старинном рояле стоит обычная лампа с пластиковым абажуром из магазина «Икея», а над всем этим – на полстены композиция «Дикие травы» из металлоконструкций, старых вил и забытой тачки. С другой стороны от рояля висят одна под другой огромный портрет Голды Меир (вид сзади, что не менее выразительно!) и фотография мертвого российского уголовника в секционной, а сбоку внизу пристроился диванчик, собственноручно сделанный хозяйкой из старого египетского деревянного плуга. При этом весь этот экспозиционный ансамбль завершается большой дыркой в полу, куда провалился рабочий при реставрации дома. Отверстие заделано стеклом, через которое видно подвальное помещение. Когда-то там варили мыло, а сейчас магазин-галерея. 46. 47, 48, 49 Дальше — больше! В ряду небольших скульптур, покоящихся на высоких постаментах, вполне реалистичный верблюд Антуана-Луи Бари соседствует с символикой Ицхака Данцигера, кинетическим произведением Якова Агама и сюрреалистичным портретом Иланы Гур работы Менаше Кадишмана (в портрете угадываются очертания его традиционной овцы). 50. 51. Ощущение непреходящего удивления и интереса продолжает нарастать. 52. 53. В середине соседней «Комнаты монахов» стоит огромный стол с недоеденными яствами, расчлененными телами, черепами животных, ползающими насекомыми. Двенадцать стульев и пустота… Нет сомнения в том, что здесь совсем недавно произошла трагедия. Композиция называется «На следующее утро». Смутные ассоциации рождаются при рассмотрении – ну, конечно же, все это напоминает «тайную вечерю»! Вот и рядом фотография – стилизация картины Леонардо. Последняя трапеза, по евангелистским преданиям, заканчивающаяся Смертью и одновременно вечной Жизнью. В стороне от стола, на стене полка со скульптурой «Серия голов» — мертвые головы с прыгающими по ним птицами. Опять тот же мотив: смерть, переходящая в жизнь. 54. 55.

… — Почему так много смерти в музее? — Я в детстве очень много времени проводила в больнице, где работала мама. Для меня болезни и смерть не являются чем-то противоестественным. Это все природа.

Дом N2-4 по улице Мазаль Дагим возвышается над улочками Старого Яффо, подобно океанскому лайнеру. Каждая эпоха оставила в Яффо свою «визитную карточку». От древнегреческих мифов тут остались скалы Андромеды. Эпоха фараонов «представлена» раскопанной аркой Рамзеса. Со времен Наполеона остались пушки и статуи императора. А визитной карточкой начала 21 века можно однозначно назвать дом-музей Иланы Гур. Стоя на площади Кдумим и впитывая окружающую красоту, обязательно останавливаешь взгляд на огромной крыше-веранде, которая наполнена различными неожиданными предметами — огромная коллекция кувшинов, печальная лошадь со взглядом, устремленным куда-то за горизонт, различные мистические животные. Это необычное и очень интересное место я хочу вам сегодня показать.

2. У этого дома-музея, как и у его хозяйки, богатая история. И наверное никто не сможет её лучше рассказать, как человек, знающий о Яффо все — Илья Лиснянский. С его разрешения я полностью процитирую рассказ о доме-музее Иланы Гур в Яффо. Итак… 3. 4. 5. Дом N2-4 по улице Мазаль Дагим возвышается над улочками Старого Яффо, подобно океанскому лайнеру. 6. 7. На карте Яффо 19-го века это здание отмечено по имени хозяина — Салима Касара. Это вице-консул 12 держав, который являлся на торжественные приемы, меняя по дороге дюжину шапок, и представляя, таким образом, каждый раз другую страну. Родом его семья происходила с острова Мальта, а бизнес он вел по многим направлениям, в числе которых немалая часть отводилась разведению цитрусовых плантаций и торговле недвижимостью. Кстати, именно ему принадлежали земли на берегу реки Ха-Яркон, проданные в 1878 году за 1070 золотых наполеонов Давиду Гутману, Йоэлю Моше Саломону и Натану Грингарту в присутствии их товарищей Иегошуа Штампфера и Зараха Барнетт. 8. С этого момента началась история города Петах-Тиква. Читая документальную литературу, невозможно не поразиться той быстроте, с которой была заключена эта судьбоносная сделка – всего за неделю. Хотя, по-видимому, для С. Касара она не представлялась чем-то особенным – ведь он владел огромными апельсиновыми рощами в одном из самых дорогих по тем временам участков Палестины — вдоль Иерусалимского тракта, в районе нынешнего Тель Кабира. Там же стоял (и стоит до сих пор) его знаменитый дворец, летняя резиденция с колодцем во дворе. Там же, в одной из этих рощ трагически оборвалась жизнь могущественного вице-консула: он застал своего охранника за кражей плодов, схватил его и тот, пытаясь сбежать, выстрелил в хозяина. 9. 10, 11 12. Все остальное время года, кроме летних месяцев, Салим Касар жил с семьей в том самом доме, напротив которого мы сейчас находимся. Здесь же располагалась и мыловаренная фабрика, которой он владел. Остатки этой фабрики сохранились до 80-х годов XX века. Впрочем, на этом месте нам придется прервать повествование про одного из самых уважаемых и богатых горожан средиземноморского порта Яффо, поскольку мы с южной окраины Османской Империи переносимся на южную окраину Российской Империи — в черноморский порт Одессу. Именно там, в одно и то же время с С.Касаром проживал Иосиф Борисович Сапир, имевший, сам того не ведая, непосредственное отношение к нашей сегодняшней прогулке. 13. 14. 15. 16. Иосиф Борисович, родившийся в 1869г., слыл натурой деятельной и разносторонней. Такие люди жили, разве что, в эпоху Ренессанса. Ну, и в Одессе на переломе 19-го и 20-го веков. 17. 18. 19. Во — первых, литератор, публицист, редактор, основавший за свою жизнь несколько издательств, в том числе, знаменитую «Библиотеку «Копейка», выпускавшую популярные книжки на идише. Во — вторых, замечательный художник и скульптор. Его работы, выполненные в строгой, реалистичной манере, хранятся сегодня в музее… Каком? Дойдем и до этого. В-третьих, выдающийся общественный деятель. Еще учась в гимназии, Иосиф увлекся идеями сионизма и вступил в организацию «Ховевей Цион», объединившей разрозненные еврейские кружки и группы на территории Российской Империи. Его организационные способности проявились сразу, но оказались наиболее востребованными в начале 1900-х годов — на фоне постоянно нарастающего антисемитизма, сопровождающего дикими погромами. В то непростое время Иосифу Борисовичу пришлось взять на себя руководство одесским отделением организации. После февральской революции к его общественным обязанностям добавилось руководство филиалом «Керен Каемет» — фондом для покупки земель в Палестине, а также активнейшее участие в организации Комитета по оказанию помощи жертвам погромов. 20. 21. 22. Но, наконец, закончилась революция с Гражданской войной, прекратились погромы, и еврейское население вздохнуло с облегчением. Однако новая власть отнюдь не пылала теплыми чувствами к сионистам, впрочем, как и ко всем тем, кто не шел нога в ногу с руководящей партией большевиков. Жизнь под красными флагами становилась все более и более опасной и, после недолгих скитаний Иосиф Борисович в 1925 году уезжает в Палестину, где его встречают с распростертыми объятиями многочисленные друзья, сподвижники и ученики, перебравшиеся туда раньше. Да-да, ученики: молодые врачи, медсестры и акушерки, которые работали с ним в Одессе. Ведь, упомянутая выше разнообразная деятельность была всего лишь «общественной нагрузкой», а работал он по своей основной специальности, которой овладел на медицинских факультетах университетов Вены и Монпелье. Доктор Сапир считался опытным гинекологом и вскоре по приезду возглавил отделение акушерства в иерусалимской больнице «Бикур Холим». Такая, вот, удачная абсорбция! Правда, с языками у него все было в порядке: он хорошо знал иврит, немецкий и французский, а, главное, идиш и русский – основные языки общения Страны Израиля того времени. 23. 24. Рассказывая о перипетиях доктора, забыли мы упомянуть, что приехал он не один, а с женой, известной пианисткой, выступавшей когда-то при дворе Его Императорского величества, Матильдой Аароновной, а также сыном Барухом и дочерью Раей. Барух стал известным архитектором — его именем даже названа улица в Тель-Авиве, а Рая пошла по стопам отца и получила медицинское образование. Выйдя замуж за молодого иммигранта из Венгрии, она уехала в Тверию — по тем временам очень популярный курорт с термальными водами, привлекавший врачей обширной практикой. Там на севере у молодой четы родились дети: в 1932 году – первенец Дани и четырьмя годами позже девочка Илана. После образования Государства Израиль отец, находясь на военной службе, сменил свою «галутную» фамилию Вильчек («волчонок») на похожую по смыслу, но ивритскую, Гур («щенок»). Так появились на свет один из основоположников израильской кардиохирургии профессор Дани Гур и дизайнер, скульптор Илана Гур, которая сегодня, в определенной мере, олицетворяет Яффо. Ведь, откуда бы ни пришел путник в Старый Город, он, несомненно, познакомится с ее творениями: на северном въезде со стороны набережной на холме его встретит «Женщина против ветра», а на южном — на улице Пастер, широко улыбнется огромный «Левиафан» — кит, поглотивший пророка Иону. 25. 26. 27. 28. 29. 30. 31. 32. Таланты Иланы проявились рано, на что сразу же обратила внимание мать, выросшая в доме, где к искусству относились с уважением. Она не придавала значения школьным неуспехам дочери, но всячески поощряла ее творческие опыты. Эта поддержка матери стимулировала развитие чувства уверенности в себе, что впоследствии сказалась на всем пути скульптора. Правда, и школьные неудачи тоже сказались: с учебой традиционно ничего не получалось и она была вынуждена оставить столичную художественную школу «Бецалель», не закончив первого курса. Однако унывала недолго, находя утешение в танцах, где и заприметил ее красавец-турист Ленни Левингруб, влюбился и увез к себе в Америку. 33. 34. 35. 36. Путь к успеху у всех начинается по-разному. У Иланы он начался с пряжки для ремня. Обычной металлической пряжки, которую она сделала для мужа. Друзья, увидев, заинтересовались необычной формой и предложили выпустить партию для продажи… Так они с Ленни заработали свой первый миллион. С тех пор прошло более полувека. Потом будет много удач, разочарований, оглушительных успехов, тяжелых потерь. В Штатах она стала знаменитостью, в ее дом зачастили журналисты, политики, артисты. А ее тянуло на Родину, в Израиль, к морю и солнцу. И она, в качестве летней дачи, по случаю прикупила квартиру в старом Яффо. А потом близкий друг семьи Хорас Рихтер, яффский чудак и владелец, чуть ли не самой знаменитой галереи, обратил внимание Иланы на пустующее громадное здание бывшего хана: «Это же идеальное место для хранения всей твоей коллекции!». 37, 38 39. Кстати, коллекция к тому времени была уже немаленькой: полюбившиеся картины и скульптуры коллег по цеху, свои произведения и вообще что-то необычное, на чем остановился глаз. 40, 41 42.

— Я покупаю все, что нравится. Ставлю в доме и прохожу мимо вещи дня два-три. Если она приживается, оставляю у себя, если вижу, что «не вписывается» — отдаю друзьям.

56. 57. 58. По сравнению с насыщенной интеллектуальной атмосферой «Комнаты монахов», соседний «Зал дизайна» уже кажется простеньким и незатейливым. Впрочем, первое впечатление на поверку оказывается обманчивым: десятки стульев всевозможных форм и расцветок вдруг оживают и начинают кружиться хороводом. Илана традиционно использует массивные металлические основы, толстую кожу и стекло. Черепа коров, встроенные в спинки, не отпугивают, а придают всей конструкции своеобразное изящество и создают ощущение единения с дикой природой (все тот же философский подход!). Ее работы имеют свойство заполнять собой все пространство, но, странное дело, среди них не теряешься — в них живешь. Всему есть место: вот и стульчик Фрэнка Гери, гениального дизайнера, одного из столпов архитектурного деструктивизма, скромно притулился в нише. И опять клавишный инструмент, на этот раз старинный клавесин (Здравствуй, бабушка Матильда!), над которым изображение хозяйки дома — работа Гали Пиллин Тарму. Кстати, собрание портретов Иланы Гур могло бы украсить лучшие галереи мира, недаром с ней так любят фотографироваться политики — на ее фоне даже они выглядят живыми людьми, а не манекенами с газетных страниц. Она очень впечатляет творческое воображение художников, среди которых много, как знаменитых, так и известных лишь в узком кругу ценителей искусства. 59. 60. Однако я увлекся хозяйкой дома (что, как вы поняли, вполне простительно), забыв о своих обязанностях гида. Вернемся же к музею. Мы пока побывали только в трех помещениях, а есть еще африканский зал, комната миниатюр, библиотека (она носит имя деда и там выставлены его основные работы – картины и скульптуры), христианская «часовня», зал «подглядывания», центральный зал второго этажа и сад скульптур. Старинный дом живет своей жизнью и полон тайн. Недавно, в 2010 году, во время ремонта открылась еще одна. Потолок в комнате миниатюр давно требовал хозяйского внимания: цемент с него стал обсыпаться и ситуация становилась угрожающей. Приглашенные ремонтники сняли верхний слой, и тут перед их взором открылась изумительная картина: пчелиные соты. Это были сотни амфор, влепленных в цемент для укрепления массивного свода. Впрочем, с ними он уже казался не массивным, а, наоборот, легким, воздушным. Начались реставрационные работы (надо отдать должное Илане Гур, она понимает в них толк), и вскоре чудо архитектуры османского периода оказалось доступным для обозрения. 61. 62. Это «Дом, в котором не водятся привидения». Для привидений тут просто нет места: пространство занято людьми, собаками и предметами. Каждый квадратный сантиметр занят. И все это представляется единым организмом – эдаким живым, собирательным портретом Иланы Гур. 63. 64. Надеюсь, читатель уже понял, что о каждом из объектов музея можно написать по статье, но… лучше один раз все это увидеть своими глазами. Побродить по залам, почувствовать, как восемнадцатый век взрывается двадцать первым, поймать это прерывистое дыхание времени, подышать с ним в унисон, потом выйти на крышу, посидеть на крыше со стаканчиком дымящегося кофе, глядя на порт, море, улочки старого Яффо, услышать бой колоколов православного и латинского монастырей, крики муэдзина с минарета мечети в Аджами и вдруг ощутить Вечность. 65. Вот такая история. В доме-музее Иланы Гур проводятся обзорные и тематические экскурсии для групп и частных лиц на иврите, английском, русском, испанском и других языках. 66. Музей работает 7 дней в неделю: Воскресенье — пятница: 10:00 — 16:00 Суббота и праздники: 10:00 — 18:00 Предпраздничные дни (эрев хаг) : 10:00 — 14:00 Стоимость билетов: Взрослый — 30 шекелей Солдаты, пенсионеры, жители Тель-Авива, студенты — 25 Детский — 20 шекелей Семейный (до 5 человек) — 75 шекелей Выражаю огромную благодарность Маше Хинич за приглашение посетить этот прекрасный музей, Илья Лиснянский за совершенно восхитительный рассказ об этом месте и Alexandra Levina за проведенную экскурсию. Оригинальный текст опубликован по ссылке, а также в журнале «Мир путешествий»

Данный материал является объектом авторского права. Полная или частичная публикация статьи и размещенных в ней фотографий без согласования с автором ЗАПРЕЩЕНЫ в любых СМИ, печатных изданиях и на любых сайтах, за исключением репостов в личных блогах и личных страниц социальных сетей с обязательным указанием автора и ссылки на оригинал.